Узы крови. Глава 1. О Сириусе постскриптум

Гарри остановился перед старой облупленной дверью с покосившейся цифрой семь. Это была самая обветшалая дверь на этаже. Когда-то давно, после своего побега из дома, здесь жил Сириус. Ключ с трудом провернулся в замке, защитные заклятья миролюбиво клацнули и дверь жалобно заскрипела. Перед тем, как войти, Гермиона машинально поправила покосившуюся цифру – привыкла наводить порядок.

Воздух в квартире был затхлый. Двустворчатая дверь с застекленными окнами вела в большую комнату, где царил красноватый полумрак. Ремус отдернул тяжелые шторы, растревожив маленькие пылинки и они роем взметнулись вверх, словно намереваясь разобраться с возмутителем их спокойствия, но тут же беспомощно завертелись в потоке воздуха и шума, хлынувшего сквозь распахнутые настежь окна.

– Сириус любил городской шум, – грустно усмехнулся Люпин.

Гермиона взволнованно покосилась на Гарри, но говорить ничего не стала – ее друг упрямо винил во всем себя и сейчас его нужно было ненадолго оставить в покое. Гарри вздохнул.

– Я так мало знал о нем. А теперь… вот, – он опустил голову.

Рон ободряюще похлопал его по плечу, на что Гарри постарался выдавить улыбку. Гермиона, не в силах смотреть на него, отвернулась и принялась разглядывать гостиную. Комната была обставлена довольно аскетично: большой красный диван, кресло с торшером в углу, книжный стеллаж, разделяющий комнату на два отсека, в одном из которых пылился мотоцикл без переднего колеса. Инструменты были разбросаны рядом на прозрачной клеенке, заляпанной машинным маслом, на диване лежала гитара с подписями – казалось, хозяин вышел на пару минут в кухню, чтобы заварить чаю.

Гермиона подошла к полупустому стеллажу, где валялись около двух десятков громких бестселлеров тех годов, в том числе магловских. Гермиона не без удивления раскрыла «Над пропастью во ржи» Селлинджера и прочитала надпись «Моему любимому гриффиндорцу». Подпись отсутствовала. Очевидно, одна из многих подружек подарила – Гермионе всегда казалось, что Сириус был чертовски популярен в школе.

Она повернулась к стене, чуть ли не до потолка облепленной фотографиями. Мародеры на них были еще совсем молодыми, на некоторых – вообще школьники. Гермиона уставилась на фото Люпина, сделанное в хогвартской библиотеке: оборотень сидел над раскрытой книгой, подперев голову ладонью, и застенчиво улыбался в камеру; на груди блестел значок старосты. Люпин был очень симпатичным мальчишкой.

Гермиона криво усмехнулась, увидев фото Сириуса в одной майке и старательно потрепанных джинсах – вполне сойдет за фронтмена рок-группы. Чуть выше висела фотография Сириуса в обнимку с неописуемо красивой девушкой. Они стояли, завернувшись в один шарф, изо рта у обоих валил пар, а на ресницах блестели снежинки. Они повернулись друг к другу и коротко поцеловались. Гермиона мысленно восхитилась красотой незнакомки и невольно принялась искать ее на других фотографиях, которых оказалось великое множество: вот они с Сириусом корпят над книгами в библиотеке, фехтуют, одетые в костюмы пиратов, корчат воинственные рожицы на чемпионате по квиддичу, кружатся в танце и улыбаются на свадьбе у Поттеров. Кажется, эта красавица была девушкой Сириуса чуть ли не до самого его заключения!

Тонкс плюхнулась на диван, чуть не уронив гитару.

– Ой!

Она с виноватым видом взяла в руки инструмент и спросила у Люпина:

– Сириус играл?

– Да, – улыбнулся Люпин. – И неплохо пел.

Тонкс опять взглянула на гитару и прочитала вслух:

– Бродяге от Сохатого: «Будь хорошей собачкой и не кушай тапочки».

Ремус коротко рассмеялся.

– После приобретения этой гитары мы все написали ему пожелания. Получилось… по-мародерски.

Тонкс улыбнулась и продолжила чтение:

– «Надеюсь дожить до того момента, когда ты научишься грамотно писать». Лунатик.

«Не слушай их и оставайся самим собой. Ты – солнце». Лили.

«Будь серьезнее, парень. Хватит вести себя, как идиот». Грюм.

«Веди уж себя как идиот, иначе это будешь уже не ты». С любовью, Тали.

Тонкс подняла голову.

– Кто такая Тали?

Ремус заметно помрачнел. Он по привычке запустил пальцы в волосы и откинул седеющую прядь со лба.

– Ну… бывшая девушка, – неохотно выдавил он.

– Это она? – Гарри снял со стены одну из фотографий Сириуса с красивой девушкой.

– Да, – передернул плечами Люпин. – Талия Стивенсон.

– Шутишь? – восторженно воскликнула Тонкс. – Законодательница английской моды? Владелица ателье Стивенсон в Косом переулке?!

– Выходит, что так, – скромно кивнул Ремус.

– И что… долго они были вместе? – деревянным голосом спросил Гарри. – Тут вся стена в их фотках.

– Чуть больше трех лет, – напряженно сказал Люпин. Кажется, вспоминать о девушке друга ему не особо хотелось. – Расстались приблизительно за полгода до твоего рождения.

Гарри помолчал.

– Так долго встречались, – наконец протянул он. – И Сириус мне ничего не рассказывал о ней.

Люпин опустил глаза.

– Они нехорошо расстались.

Гарри скрестил руки в ожидании продолжения. Ремус пожал плечами.

– Я не знаю подробностей. Они вечно ссорились по пустякам, и так все три года… А потом вдруг какой-то пустяк показался Талии крупнее всех других и она уехала во Францию. А может, здесь постарались ее родители – они Сириуса терпеть не могли… Дальше еще вся эта история с Азкабаном началась.

Гарри взъерошил непослушные волосы.

– Значит, она поверила в его вину?

Ремус пожал плечами и тихо сказал:

– Зная ее… скорее нет, чем да. Было в ее отношении к Сириусу нечто такое… вроде особой веры в него. Или, возможно, преданности. Но и это не помогло им остаться вместе. Мне, в общем-то, сложно судить – я ее плохо знал и мы мало общались. Она недолюбливала гриффиндорцев.

– В смысле? – не понял Гарри.

Ремус широко улыбнулся.

– В том смысле, что Сириус всю жизнь нос вертел от факультета своих предков, а на шестом курсе по уши влюбился в слизеринку.

– В слизеринку?! – ахнул Рон.

Ремус утвердительно кивнул.

– В самую красивую среди всех принцесс, включая даже Нарциссу Блэк. Хотя саму Талию собственная красота то ли утомляла, то ли раздражала.

– Почему? – удивилась Гермиона, вовсю завидуя.

– Очевидно, принцессами не хотят быть только принцессы, – весело брякнула Тонкс. – Ладно, ребята, пора выдвигаться в путь.

Гари покинул квартиру своего крестного неохотно. Гермиона, глядя на него, уже сомневалась в том, стоило ли приводить его сюда.

– Теперь у тебя есть вариант жилья ко дню совершеннолетия, – ляпнул Рон.

Гермиона закатила глаза. Какой же Уизли бестактный балбес!

– Мог бы и промолчать! – прошипела она ему на ухо.

– А что я такого сказал? – осведомился Рон, не потрудившись понизить голос.

– Ничего умного! – огрызнулась Гермиона и заспешила вниз по лестнице.

В холле ей пришлось остановиться, чтобы подождать остальных. Консьержка подозрительно покосилась на нее и вновь уткнулась в телевизор – на пятом канале шли новости.

– Банда хулиганов напала на дом среди ночи, – тараторила диктор.

«Банда хулиганов? – подумала Гермиона. – Не удивлюсь, если на самом деле это были Пожиратели». В последнее время прихвостни Волдеморта нередко нападали на маглов, а магловские репортеры, которым Отдел по сохранению секретности предоставлял липовые данные, всегда говорили о хулиганах и несчастных случаях.

На экране телевизора неожиданно появился дом родителей Гермионы и сердце ухнуло куда-то вниз. Не может быть…

– Хулиганы ворвались в дом около полуночи. Чета Грейнджеров уже спала…

В глазах у Гермионы потемнело...