Поэт

- Пирожки от Ловетт - это знает весь Лондон, кто заходит сюда - не уходит голодным... - тянул выпивоха Джек, завсегдатай вышеупомянутого заведения, ему вторили невпопад пьяненькие голоса собутыльников.

Ловетт уже давно махнула рукой на парня, ежедневно питавшегося здесь исключительно из-за нее. Да и пусть поет, коль мотив ненавязчивый да гитара звонкая. Вот только дурень не возьмет никак в толк, что он ей не больше чем приятель.

- Хоть невкусное мясо, но стоит гроши, и всегда тараканы отменно свежи! - продолжал Джек, а его дружки глумливо хохотали. Как на зло, по стене пополз здоровенный таракан, и хохот усилился многократно.

Ловетт притворно надула губки и потянулась за скалкой (прихлопнуть прусака и, заодно, надоедливого музыкантишку). Нет, Нелли не обижалась на пьянчужек всерьез, но оставлять без внимания их шуточки не могла и не хотела, а то еще сядут на шею и ножки свесят!

- Ой, да ладно тебе, - махнул рукой один их постояльцев, глядя на грозное оружие в руке молодой женщины, - мы ж не со зла! Так?

- Так, - поддакнул нестройный хор голосов.

- Ну смотрите у меня... - насупилась Нелли, но в другом конце зала кто-то гаркнул: "Еще пива!", и женщина пошла исполнять заказ.

За одним заказом зачастили другие. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что больше налегали на выпивку, нежели на пирожки из тухлятины, и Ловетт могла понять посетителей. Свою стряпню она терпеть не могла, но ни у нее, ни у оборванцев-завсегдатаев не было выбора. Джек по этому поводу даже сочинил строчки:

Отбиваются запахи выпивкой крепкой,
А непьющие нос затыкают прищепкой.

Поэт, чтоб его!

Рабочий день уже клонился к концу. Все невзначай заснувшие выпивохи были выпровожены, выпивка (а к ней в нагрузку и пирожки) - продана, а ноги - стерты (еще бы, весь день бегать по залу!). В забегаловке оставался лишь Джек, играющий ненавязчивый мотивчик, и как только руки не устали весь день гитару держать!

- Еще пива! - гаркнул он, только Ловетт присела. Женщина тяжко вздохнула и поплелась выполнять заказ. Хотя заведение уже и закрыто, не стоит обижать постоянных клиентов.

- Присоединишься, Нелли? - Джек кивком указал на место подле себя, Ловетт опустилась на стул. А ведь он и не пил-то почти, по сравнению с вусмерть пьяными мужиками, только на гитаре бряцал, веселил людей.

Осушив кружку пива, молодой мужчина подправил колки и, глядя на усталое лицо Нелли, запел.

- А без таких пирожков и уикенд не уикенд, а если б я был поэтом... - песню прервал стук в дверь.

На пороге стоял мужчина в годах с седой прядью у виска на черных вороньих волосах. Его колючий взгляд недобро обшарил помещение, так что Джек мигом сник и косо смотрел на незнакомца.

- У вас можно снять комнату? - прохрипел мужчина, указывая глазами на лестницу, ведущую на второй этаж.

Нелли задумчиво прикусила губу. С одной стороны, лишние деньжата не помешают, да и странник казался смутно знаком, а с другой - какая-то нехорошая атмосфера витает вокруг него. Хотя монеты есть монеты, какая уж у них атмосфера может быть. Ловетт чуть было не дала согласие, как...

- Еще пива! - проорал Джек, мстя так некстати подвернувшемуся бродяге, испортившему хороший момент. Молодая женщина с укоризной посмотрела на него и подумала еще пару мгновений.

- Извините, но эта комната не сдается, - отчеканила она и, не дожидаясь уговоров со стороны путника, закрыла дверь.

- Если б ты был поэт, говоришь? - прищурилась Нелли и добавила: - А впрочем...

Джек откровенно просиял, уложил гитару на стол и, подойдя к Ловетт, протянул ей руку.

- Я бы оды писал, если б я был поэт! Я бы оды писал пирожкам от Ловетт! - пропел он, подхватывая женщину на руки и кружа по пустому залу между столиков.
______________________________________________________________

А на следующий день Ловетт узнала, что вчерашний незнакомец - беглый каторжник, зарезавший судью после очередной публичной казни. Девушка мертвецки побледнела и сжала подол фартука, поняв, кого же ей напомнил убийца. И тяжкий камень сомнений упал с ее души.

А Джек лишь облегченно перевел дух и затянул очередную песню.