Вампиры. Асфодель

Асфодель
Вивиан/Смерть

Там за стенами остался мир.
Люди, улицы, киндрэт, дни и ночи, бесконечно меняющиеся местами...
Пустой равнодушный мир, который теперь ему не нужен.
Лишний и бесполезный.
Утративший всё очарование.
В один миг весь мир сжался до размеров маленькой тёмной раковины, которой было его сознание. Живое, пока ещё живое. Вопреки всему.
Он сплёл тонкие пальцы и с силой сжал, до хруста, до снежной белизны на костяшках, до боли. Не отводил глаз от хрупких запястий. Теперь ― его запястий.
Он скрестил руки на подтянутых к груди коленях и прижался к запястьям лбом.
Стоило лишь захотеть ― и руки окутывало ядовито-зелёное сияние магии Смерти. Не те руки. Они не стоили этого дара, неправильные руки, лживые даханаварские руки... Как и вся она.
Он прикрыл глаза, вслушиваясь в тишину.
Красивая, эффектная и лживая. Ей нравилось вить верёвки из Кристофа. Всегда нравилось. И всё время требовать.
"Мне нужно всё!" ― так она говорила не раз.
Кристоф любил её. Видел насквозь, но всё равно любил. Несмотря на эгоизм, непомерные амбиции, жажду власти...
А она не стоила его любви, Вивиан был уверен в этом. Даже умирая, она умудрилась нагадить Мастеру Смерти так, что тот до сих пор винил себя в её смерти.
Вивиан обхватил руками голову. Пальцы запутались в длинных волосах. Он неосознанно пытался распутать локоны какое-то время, потом медленно потянул прядь, настороженно разглядывая её.
В тишине звякали ножницы, на пол мягко и бесшумно падали неровно обрезанные волосы. Он смотрел прямо перед собой остановившимся взглядом и срезал пряди так коротко, как мог, пытаясь исправить хоть что-то. Если это вообще можно было исправить.
Неужели из всех возможных... Почему именно она? Почему Флора?
Вивиан перестал бороться с самим собой и признал истину. Он ненавидел её. Всегда. С момента первой встречи. Испытывал интерес и ненавидел за то, что с ней Кристоф меняется. Ненавидел за королевские замашки, которые она смела демонстрировать учителю. Ненавидел за её мольбы и требования, желание получить Тёмного Охотника.
Нет. Он сам готов был дать ей Тёмного Охотника, если б мог. Точнее, отдать её Тёмному Охотнику, чтобы навсегда избавиться от Флоры, от вины, терзающей Кристофа, от прошлого и от этого тела, которое будило никому не нужные воспоминания.
Он отшвырнул ножницы в сторону. Они ударились о стену и упали на пол, жалобно звякнув.
Вивиан взъерошил короткие волосы и закусил губу.
И как теперь быть? Остаться вот так и ждать, чем всё закончится? Ничем хорошим, это точно.
Он порывисто поднялся и шагнул к зеркалу, разглядывая отражение в полумраке. Пытка, иначе это не назвать. Видеть вот так это лицо, голубые глаза, фигуру. Видеть и знать, что отныне это навсегда. Каждый раз видеть отражение того, кого ненавидишь. Быть тем, кого ненавидишь...
Вивиан протянул руку и провёл ладонью по зеркальной поверхности, словно пытаясь стереть это чужое даханаварское лицо. Не вышло.
Где тот молчаливый светловолосый парень с серьёзными серыми глазами? Тот, что так не подходил клану Смерти, но был щедро одарён некротической силой? Где он тут спрятан под сверкающей обёрткой? Если сам Вивиан не в силах понять это, то как смогут другие?
И что видит Кристоф, когда смотрит на ученика? Кого он видит? Её или его? Ослепительную даму, благосклонности которой добивались короли, или странного найдёныша, сверх меры одарённого силой?
Его глаза впились в отражение в надежде найти хотя бы одну черту, не принадлежавшую Флоре. Тщетно...
Зеркало покрылось сеткой тонких трещин, несколько отлетевших осколков со звоном ударились о пол.
Вивиан сжал кулак и изо всех сил ударил бледное лицо, отражавшееся в зеркале. Мелкие осколки брызнули во все стороны. Он даже не прищурился, чувствуя, как струится кровь из порезов на щеках, лбу, подбородке. В уцелевших крупных осколках он по-прежнему видел ненавистные черты, испачканные алым. И прямо на глазах глубокие царапины затягивались, выравнивались и исчезали. Ещё бы, ведь его сущность осталась прежней ― кадаверциан. Хоть что-то...
Однако была одна вещь, внушавшая Вивиану наибольший страх в сложившейся ситуации. Он боялся, что Кристоф однажды назовёт его чужим именем. Её именем. И если это случится...
Нет. Невозможно! Это слишком уж!
Поначалу Кристоф справится, но потом? Что потом?
Вивиан не желал знать ответа на этот вопрос.
Он сделал шаг назад, разглядывая отражение в зеркале, и прошептал:
― Если такое произойдёт, мне останется лишь одно...
Он повернулся спиной к зеркалу, упал на софу и прикрыл глаза.
Отражение в разбитом зеркале с лёгкой грустью смотрело на Флору-Вивиана. С него прозрачными слоями спадал облик Даханавар. Выше, сильнее, светлые волосы, строгое юное лицо, внимательные серые глаза. Если бы Вивиан сейчас посмотрел в зеркало, он узнал бы себя прежнего. Только улыбка, печальная и понимающая, полная бесконечного терпения, показалась бы ему незнакомой.
На груди отражения был приколот стебель с белыми венчиками ― асфодель. Он, отмеченный цветком Смерти, сделал шаг назад, теряя чёткость, ступил на тропу, затканную густым туманом, и исчез в зеркальных тенях.