Рождественские осколки

Звук разбитого стекла раздался в тишине комнаты. Звенящее безмолвие повисло над сидящими за столом гостями; в воздухе чувствовалось напряжение. Огни сверкающей ёлки играли бликами на бирюзовых волосах мужчины, капли вина, смешиваясь с кровью, стекали по лицу, скатываясь на прилипшую к телу чёрную рубашку. В свете рождественских огоньков мерцали осколки разбитого бокала.
Мужчина тряхнул головой, запустил пальцы в волосы и поморщился: остатки стекла порезали ладонь. Закрыв глаза, он развернулся и открыл входную дверь. Мгновение — и его осунувшийся силуэт скрылся в темноте ночи.
С грохотом вскочив со стула, рыжая девушка выскочила из дома, нервно сжимая и разжимая кулаки.
— Тедди!!! — крик разнёсся по безмолвным окрестностям, ответом был лишь порыв холодного ночного ветра. Из груди вырвался всхлип. Зажав дрожащей ладонью рот, девушка судорожно вздохнула. Внутри всё сжималось, душа выворачивалась наизнанку от чувства беспомощности. Она не успела его остановить. Он разбит, он ушёл.



Лили Поттер не знала, что могло быть хуже этого Рождества: оно с самого начала не задалось. Из всего большого семейства Уизли в Хогвартсе учились только она да Луи Уизли – младший сын Билла и Флёр. Остальные братья и кузены давно окончили школу, а с однокурсниками Лили не общалась. Ситуация омрачалась тем, что с Луи отношения не сложились изначально — то ли из-за того, что он учился на Райвенкло, то ли из-за того, что его сестра встречалась с Тедди Люпином. Скорее, из-за первой причины, поскольку Лили старалась никогда не перекладывать поступки одного человека на другого. Как итог — весь этот учебный год казался девушке Адом. Отсутствие друзей сильно сказывалось на её распорядке дня: из-за кучи свободного времени она много времени проводила в библиотеке и готовилась к выпускным экзаменам. Когда Альбус и Роуз ещё учились, они часто совершали вылазки в Хогсмид по найденным потайным ходам, гуляли по ночам по Хогвартсу, да и просто весело проводили время. Одной же Лили было скучно. Единственным развлечением, пожалуй, были тренировки по квиддичу. С третьего курса она была охотником команды Гриффиндора — изначально её туда запихал Джеймс, которому очень хотелось похвастаться перед однокурсниками, что его сестра «умеет играть в квиддич, в отличие от этой слизеринской идиотки Фэстрол».
В общем, этого Рождества она ждала с нетерпением. Лили представляла, как всё их огромное семейство соберётся в Норе у бабушки Молли и дедушки Артура, как мама с Гермионой будут готовить праздничный стол… Она уже видела, как будет играть в снежки с Альбусом и Роззи и как сорвётся с работы Джеймс только ради того, чтобы побеситься в канун Рождества. Лили представляла, как отец с дядей Роном будут играть в магические шахматы, попутно споря и смеясь на всю гостиную, как прибудут в последний момент Билл и Флёр с Мари-Виктуар и Доминик.
Перед глазами стояла картина праздника и счастья, которого так не хватало последние несколько месяцев! И сидя в вагоне Хогвартс-экспресса, Лили никак не могла подумать о том, что ожидаемое торжество превратится в кошмарный сон.
Сначала всё шло именно так, как и в мечтах Лили: они с самого утра уже были в Норе. Мама с тётей Гермионой помогали бабушке Молли, готовили и убирались, попутно обмениваясь новостями. Отец с дядей Роном отправились за подарками, оставив дедушку сидеть с младшим братиком Роуз — Хьюго, которому было всего три года. Лили было забавно наблюдать, как взрослый седовласый мужчина гугукает и играет с ребёнком. На самом деле, она мечтала, чтобы отец её детей был бы таким же добрым и заботливым, как все мужчины её семьи. С печальной улыбкой Лили каждый раз напоминала себе, что такой человек есть, но принадлежать ей он никогда не сможет.
Ближе к вечеру стало шумно, смех и крики детей заполнили небольшой многоэтажный домик. Раздавался топот сбегающих по лестнице ног, слышался заливистый хохот — праздничное настроение царило в доме.
Украшенная ёлка в углу гостиной и мигающие магловские гирлянды на окнах добавляли яркости и приятной атмосферы счастья. Весь вечер Лили просидела с Джеймсом, Альбусом и Роуз: несколько месяцев разлуки были очень непривычны, и ребята сильно соскучились друг по другу. Джеймс окончил школу три года назад и построил успешную карьеру ловца в «Крыльях Англии». Альбус и Роуз только-только выпустились и поступили в Магическую Академию Юриспруденции в Уэльсе. Лили сильно сомневалась, что брат в будущем собирается посвятить себя борьбе за права невиновных, но вот Роуз эта работа подошла бы хорошо. Её брат представлялся Лили скорее «чутким» преподавателем нумерологии в Хогвартсе, чем юристом по магическим делам.
Сама же Лили уже точно знала, куда хочет пойти после окончания обучения — в Целительскую Академию. Зелья шли у неё хорошо, ровно как и остальные предметы, травологию она любила. Отчасти из-за того, что Невилл (или, как ей следовало его называть, «Профессор Лонгботтом») был единственным близким человеком во всём Хогвартсе. Лили часто навещала его в теплицах, и за делом они болтали обо всех событиях, что происходили вне стен замка.

Ближе к десяти вечера все постепенно начинали заполнять столовую и рассаживаться по местам. Лили с Джеймсом спустились лишь тогда, когда за столом оставалось три свободных места: их и Тедди Люпина, который опаздывал из-за дежурства в Аврорате. Будучи штатным аврором, он был обязан раз в две недели дежурить в штабе. Смысла в этом не было, но от распоряжения министра магии уклоняться не стоило. Здесь даже Гарри Поттер, будучи главой Аврората, ничего сделать не мог.
Лили недовольно поморщилась, вспоминая о том Рождестве. Удачливому Люпину «досталось» дежурство в канун Рождества. О том, что он сам поменялся с товарищем сменами, знала лишь Лили — из письма, которое он написал ей полторы недели назад. О причинах Тедди умолчал, но она и сама всё поняла. Люпин всегда посещал их семейные праздники, часто бывал в гостях, да и вообще воспринимался всеми как член семьи. Отчасти поэтому его роман с Мари-Виктуар был всеми воспринят положительно: за молодых радовались, ждали свадьбу, внуков… Однако полтора месяца назад они внезапно расстались: повод тщательно скрывался, но все почему-то думали, что Тедди изменил Виктуар. Лили считала это предположение бредом, но и поставить что-то в противовес не могла. Мари-Виктуар ничего конкретного не говорила, но её пренебрежение Люпином и нежелание с ним встречаться говорили сами за себя.
После расставания Тедди всё реже и реже появлялся в доме Поттеров, стараясь избегать вопросов со стороны родственников Виктуар. Было очевидно, что расставание далось ему тяжело: всё же Люпин действительно дорожил своей девушкой. Лили чувствовала себя виноватой, ведь она ничем не могла ему помочь, будучи в Хогвартсе. Беспомощная, маленькая Лили, каким же другом она была?

За окном уже стемнело, время приближалось к часу ночи. За праздничным столом шумел увлечённый разговор, раздавался смех. В комнате витали приятные запахи рождественских блюд. Лили с отстранённым интересом наблюдала за происходящим: взгляд её то и дело обращался к входной двери, пытаясь уловить хлопок трансгрессии, возвестивший бы, что Тедди пришёл. О том, как отреагирует Мари-Виктуар на его появление, Лили старалась не думать. К кузине она относилась нейтрально, даже несмотря на то, что Уизли слегка заносило. Виктуар была довольно вспыльчивой красивой блондинкой, не лишённой ума и доброты, но и стервозности в ней было достаточно. Отчасти её реакцию тяжело было предугадать: всё зависело от настроения. Лили мельком глянула на кузину: та что-то с раздражением объясняла бабушке Молли. Доносились лишь фразы «он сам виноват», «видеть его не хочу» и «ты ничего не понимаешь!». Лили дурой не была и понимала, о ком и о чём идёт речь, однако вмешиваться не хотела.
«Дипломатия во всём» — таков был её девиз по жизни.
В коридоре хлопнула дверь, и Лили буквально подскочила на месте. Сжав зубы, она заставила себя оставаться на месте, даже когда Мари-Виктуар, что-то зло шикнув бабушке и схватив со стола бокал с вином, выбежала в гостиную. На лице кузины застыло раздражение и твёрдая уверенность, что заставило Лили мысленно напрячься. Звон разбитого бокала прошёлся ножом по растревоженному сердцу. С грохотом уронив стул, Лили выскочила из-за стола, не замечая взволнованных взглядов. Посреди гостиной напротив Виктуар стоял Тедди. Лили застыла, чувствуя, как сердце совершает кульбит: по лицу его стекали капли вина, смешиваясь с кровью, в бирюзовых волосах блестели осколки. Люпин чуть тряхнул головой, сбрасывая осколки, и стремительно вышел из дома.
Не чувствуя себя от страха, Лили оттолкнула Мари-Виктуар и выбежала на улицу.
— Тедди!!! — крик разнёсся по безмолвным окрестностям, отдаваясь эхом в упавшем сердце.
Лили трясло от переживаний, она нервно сжимала и разжимала кулаки, чувствуя, как щемит сердце от беспомощности. Он ушёл! Он раздавлен, он один! Душа захлёбывалась в крови, смешанной с вином. В точности такой же, что текла по его лицу. На рыжих волосах играли блики от светящейся подсветки дома. В точности так же, как огоньки ёлки на бирюзовой голове Тедди. Она чувствовала его боль на себе. Она ощущала её в себе. В сердце. В душе. Так глубоко, что, казалось, только беспокойство не давало ей рассыпаться на мелкие частички.
Холодный ветер дул в спину, из дома доносилась ругань, ночная прохлада дрожью отзывалась во всём теле. Или это были лишь нервы?
Спустя пару минут Лили всё же смогла взять себя в руки: её всё ещё трясло, но более-менее связное мышление вернулось, не давая замкнуться в боли. Глубоко вдохнув, Лили закрыла глаза: оставить это просто так она не могла. Незаметно проскочив через холл, Лили взлетела по лестнице и зашла в комнату, которая всегда была её, когда она оставалась в Норе. Вытащив из сумки несколько монеток, Лили стремительно открыла окно, выходившее на задний двор и обширно заросшее травой поле.
Дверь со стуком распахнулась, и в помещение смерчем влетела Роуз. На лице её было написано негодование, в то время как Лили просто трясло от эмоций, хотя она и пыталась придать лицу как можно более спокойное выражение.
— Виктуар просто идиотка! — с порога начала Роуз. — Тотальная дура! Как она вообще посмела при всей семье, в праздничную ночь, устраивать разборки?
Лили пожала плечами, боясь что-либо сказать. Думать о поступке Виктуар она сейчас не хотела: её начинала бить обычно несвойственная ей ярость. Лили ненавидела насилие в любом его проявлении, и замечать за собой желание приложить кузину головой об стол было неприятно. Лили предпочла направить свои эмоции на Тедди, который сейчас нуждался в ней. Она чувствовала, что это было так.
Роуз раздражённо передёрнула плечиками и поджала губы, совсем как Гермиона.
— Испортила Рождество, тупая эмоциональная дурра. — Усмешка скользнула по её губам.— Внизу просто дурдом… Хочешь прикол? Флёр ещё и защищает свою доченьку! Что дочь, что мать. Это, блин, праздник, пусть выясняют свои отношения где-нибудь в другом месте!
Роуз вновь замолчала на несколько минут.
— А Джеймс с Алом отправились за Тедди. Сомневаюсь, что они его найдут. Вряд ли он отправился прямиком к Андромеде! А искать его по всем трактирам — нереально.
Лили вздрогнула и опустила голову. Она знала, где он. Нужно ли это было говорить Роуз? Нет. Сразу посыплются вопросы типа «откуда ты знаешь?», «почему не сказала раньше?». Лили не хотела этого.
— Роуз, я устала, честно. — Лили слегка качнула головой и прислонилась к подоконнику. — Скажи всем, что я легла спать, хорошо?
Уизли слегка покраснела и незамедлительно кивнула:
— Прости, я не подумала. Спокойной ночи, Лил.
— Спокойной.
Дверь с хлопком закрылась, и Лили облегчённо выдохнула. Наложив на замок запирающие чары, она выглянула в окно. Со второго этажа прыгать не хотелось. Недолго думая, Лили залезла на подоконник и свесила ноги. Схватившись руками за бордюр, аккуратно доползла до водосточной трубы и спустилась на землю. Лили не ощущала никакой вины перед родными: ей семнадцать, и она вольна поступать так, как считает нужным. Другое дело, что возраст здесь играл последнюю роль. Она и в пятнадцать могла проделать что-то подобное.
Быстрым шагом Лили пересекла бесконечно пустынное поле и остановилась у просёлочной дороги. Звёздное небо освещало землю, ночная тишина успокаивала нервы. Оглянувшись и проверив, нет ли преследования, Лили бросила палочку на землю, чтобы практически сразу поднять. Отец как-то рассказывал им, что несколько раз ездил на «Ночном рыцаре» — автобусе для волшебников, попавших в беду. Лили не знала, насколько этот способ его вызова действенен и не поменялся ли со времён молодости Гарри Поттера, однако это был единственный шанс попасть к Тедди: экзамен на трансгрессию она ещё не проходила, а через каминную сеть легко отследить направление. Спасибо папе, имеющему связи во всех отделах Министерства Магии.
С сильным порывом ветра появился трёхэтажный автобус, резко затормозив прямо напротив Лили. Она упрямо сжала губы и прошла в салон, не замечая приветствия кондуктора. Машинально заплатив за проезд, забралась на одну из железных кушеток и прислонилась головой к стеклу. Автобус резко тронулся с места, Лили что было сил вцепилась в кровать, чтобы не упасть.
— Девушка, вас кудам-с? — с выговором лондонских трущоб крикнул через весь салон кондуктор. Лили окинула его быстрым взглядом и ответила:
— Лондон, Хайгейт, 34.
— Окей, мэм. Доставим в целости и сохранности.
Лили судорожно вцепилась в кушетку на очередном повороте.
«Уж пожалуйста», — про себя фыркнула она и перевела взгляд на стремительно меняющийся за окном пейзаж.

Когда «Ночной рыцарь» с визгом шин остановился напротив дома Тедди, Лили готова была жизнь променять на антитошнилки из «ВредилокУизли». Буквально вывалившись из автобуса, Лили всей грудью вдохнула свежий прохладный воздух и медленно выдохнула, снимая напряжение и усталость. Спину обдало резким порывом ветра, возвещающим о том, что «Ночной рыцарь» отправился дальше, оставляя Лили одну перед домом Люпина. В последний раз глубоко вдохнув, она уверенным шагом проследовала по тропинке и позвонила в дверь. Никто не подходил. Повторную попытку тоже ждала неудача. Лили начала сомневаться: вдруг он всё же отправился не сюда? А у неё закончились деньги…
Спустя несколько минут в доме послышались шаги, и дверь отворилась. Лили вздрогнула при виде Люпина, хотя никого другого здесь и не могло быть. Бирюзовые волосы растрепались, глаза посерели, пропитанная кровью и вином рубашка всё ещё была на нём. Он не был в душе, он не обработал раненые руки. Лили судорожно вздохнула: Тедди абсолютно никак не отреагировал на неё. Никак. Равнодушный и пустой взгляд серых тусклых глаз. Он пугал.
— Тедди, — как можно мягче начала Лили, старательно подбирая слова. — Можно мне войти?
Люпин сделал шаг назад, пропуская Лили, и, закрыв дверь, прошёл в гостиную. Лили физически ощущала его пустоту. И от этого хотелось вешаться. И убить Мари-Виктуар. Сволочь. Стерва. Дура.
Лили взяла из ванной полотенце и последовала за Тедди. Она застала его сидящим на диване с початой бутылкой огневиски. Обида за него захлестнула Лили с головой. Что эта безмозглая курица с ним сделала? Бессердечная тварь.
Присев рядом, она достала палочку и аккуратно, нежно взяла в руки его ладони, заглядывая в лицо. Взгляд пустых глаз скользнул по её маленьким ладошкам, что сжимали его пальцы. Губы едва тронула вялая улыбка.
— Не смотри на меня так. Я чувствую себя умирающим. — Лили выжала из себя ответную улыбку, хотя хотелось взвыть от обиды. За него.
— Всё будет хорошо, Тедди. Прекрати себя терзать. Это было очень жестоко с её стороны. — Лили чуть сжала его ладони в своих, глядя ему в глаза. — И хоть я не знаю всей ситуации… я бесконечно обижена за тебя.
Тедди высвободил руки и потянулся к бутылке. Лили пресекла все попытки, отодвигая её в сторону.
— Алкоголь — не выход. — Люпин поморщился: он прекрасно это знал и никогда не был любителем выпить. Просто сейчас это был единственный способ заглушить боль. — Ты не обработал раны.
— Времени не было.
— Ты не сходил в душ.
— Времени не было.
— Времени было предостаточно, Люпин! — расстроенно прикрикнула Лили.
Тедди молча отвёл глаза. Он ощущал себя утопающим в ледяных водах океана, погибающим в безразличии и глубине, рвущимся на поверхность, но не имеющим сил сделать рывок… Он чувствовал, что должен что-то предпринять, чтобы прекратить этот замкнутый круг, но не ощущал способности на это. Грёбаный мир, в котором нет абсолютного добра и абсолютного зла. Тедди чувствовал это сейчас как никогда раньше. Была ли виновата Мари-Виктуар? Да, но лишь частично. Она разозлилась из-за того, что он случайно сболтнул её бабушке о причине их расставания. Причине весьма постыдной для неё — измена. Наказание было весьма заслуженным. И сейчас его проблема состояла лишь в том, что Люпин не мог обвинить Виктуар во всех смертных грехах, обозлиться на неё и жить дальше. Он не мог так. Не мог.
И поэтому он медленно сваливал на себя всю вину, ощущая, как задыхается под этой тяжестью. Задыхается и идёт ко дну, а из ран сочится вино.
Нежные пальцы обхватили его лицо и мягко прошлись по скуле. Ему всегда этого не хватало. Ласки и любви. Наверное, поэтому он с самого начала проникся симпатией к рыжей лохматой дочери крёстного. С самого первого момента их встречи и до сегодняшнего дня он ощущал признательность за то, с какой теплотой она к нему относилась. Будучи ещё совсем маленькой, Лили дарила ему радость и заботу, маленькими пухлыми пальчиками хватая его за щёки или просто вскарабкиваясь на плечи. Ей нравилось, как быстро меняли цвет его волосы, она обожала те моменты, когда Тедди играл с ней, выращивая себе хобот слона или шею жирафа.
Люпин усмехнулся, возвращаясь к реальности. Он представил, какое печальное зрелище сейчас собой представляет, каким разбитым его видит Лили. Правильно ли это? Нет. Лили Поттер всегда занимала особенную часть в его сердце — его доверие к ней было настолько бесконечно, что он дал адрес этого дома, который не знал более никто; любил безмерно, как самого близкого друга. Но даже Лили Поттер не должна была его видеть в таком состоянии. Тем более Лили.
Тонкие пальчики аккуратным движением прошлись по его волосам, Лили чуть шикнула и прижалась губами к порезанному пальцу.
— Ты дурак, у тебя в волосах осколки, — пожаловалась она, но всё же быстро залечила ранку. Тедди печально усмехнулся.
— Не стоило запускать свои лапки куда не просят.
— Это у тебя лапки, а у меня руки, — сказав это, Лили прикусила язык. Она ещё помнила, как Тедди раньше заводился, когда кто-то напоминал ему, что его отец — оборотень. Просто потому что ему действительно передалось звериное чутьё и интуиция. Опасность он ощущал инстинктивно, это часто помогало ему на работе.
Тедди действительно побелел, но всё же смолчал. Лили решила не поднимать больше эту тему.
— Наклони голову. — Люпин вопросительно посмотрел на неё. — Просто наклони.
Притянув тусклую бирюзовую голову поближе, Лили аккуратно принялась вытаскивать оставшиеся осколки. Он был так близко, и сама ситуация была настолько интимной, что в другой бы раз Лили была бы на седьмом небе от счастья. Но сейчас не было радости. Была лишь забота и желание помочь. Успокоить лаской и добротой. Той, которую так и не смогла дать ему Мари-Виктуар.
Прошло около получаса, прежде чем Лили вытащила все осколки. Прибегать к помощи магии не хотелось: можно было повредить ещё больше.
— ВулнераСанентум, — прошептала Лили аккуратно проведя палочкой по царапине на виске Тедди. Тот сидел не шевелясь и думал о том, что, наверное, только она может так просто применить заклинание, которое проходится лишь на старших курсах Целительской Академии. Лили была усидчивой и трудолюбивой, доброй и отзывчивой, способной на любовь и сострадание. Она была действительно удивительной.
Залечив все ранки, Лили чуть улыбнулась и отложила палочку. Тедди расслабленно сидел на диване, отрешившись от внешнего мира.
— Тедди.
— М? — он закрыл глаза и откинул голову. Лили запустила руку в волосы, смахивая запутавшиеся пряди, и прикусила губу, собираясь с мыслями.
— Почему вы расстались?
Тедди чуть нахмурился.
— Тебе так важно знать?
— Нет. Просто хочется.
Молчание затянулось, и Лили уже совершенно отчаялась получить ответ, однако со стороны Люпина донесся едва слышный смешок:
— Она мне изменила.
Лили замерла.
— Что? Ты серьёзно? — как она могла? Как, чёрт возьми, посмела?! Лили опустошённо фыркнула, чувствуя, как несвойственная ей ярость поднимается из глубин души, захватывая пламенем всё на своём пути. Лили схватила трясущимися руками палочку и с размаху треснула заклинанием по пустой стене. Отрекошетив, оно разбило вазу за её спиной. Лили чувствовала, как дыхание сбивается и становится тяжело дышать. Воздух вокруг стал слишком горячим и сухим, а в глазах темнело.
Сделав несколько шагов назад, Лили ощутила, как тяжелеют ноги и тошнотворно сильно колотится сердце. Свет от ночной лампы стал слишком ярким и режущим глаза, Лили сделала ещё несколько шагов назад и с ужасом осознала, что падает. Пелена мрака накрыла глаза махровым одеялом.

Сознание постепенно возвращалось, отзываясь болью в затылке. Видимо, ударилась, когда падала. Лили осторожно открыла глаза, боясь, что яркий свет ослепит её, но в помещение было темно. Она осмотрелась и поняла, что находится в комнате Люпина. Откинувшись на кровать, Лили закрыла глаза и прошептала:
— Дожили. Валяюсь в его кровати, как больная. Истеричка чёртова.
Рядом послышался смешок.
— Действительно истеричка. Чего так разволновалась? — Лили покраснела и повернулась, заметив силуэт лежащего рядом Тедди. Он выглядел намного лучше: поменял рубашку, умылся, да и как-то ожил.
— Не мог сказать, что ты здесь? — шикнула она.
— Как? Ты первым делом, как очнулась, начала говорить.
Лили надулась. Он был прав. Но признавать это не хотелось.
— Я просто очень впечатлительная. А ещё у меня слабое сердце. И когда падает давление, хлопаюсь в обморок.
— Болезная девочка. — Лили фыркнула от этого ужасного обращения. «Девочка»! За кого он её принимает? Послышался тихий смех. — Ну, хорошо, малышка.
Лили раздражённо пнула его ногой, вызвав ещё большее веселье со стороны Люпина. Недолго думая, Лили забралась на Тедди, придавив подушкой. Послышался заглушённый смех, и Лили не смогла сдержать улыбку.
— Эй, я тебя убить хочу, а ты смеёшься? — наигранно обидчиво.
Откинув подушку, Тедди опрокинул Лили на кровать рядом с собой и прижал к себе, обнимая за талию. Лили ничуть не смутилась — не было смысла. Всё, что происходило сейчас, было вполне нормально для них — не друзья, но и не пара. Подобные отношения сложились между ними сами собой. И разрушить их было уже невозможно. Да и не хотелось. Лили наслаждалась каждой секундой таких мгновений, каждым моментом их близости. Люпин эгоистично брал даруемое тепло, совершенно не задумываясь о причинах её привязанностей. В мыслях она была его другом. В мыслях она любила его как друга.
Тедди глубоко вдохнул и уткнулся носом ей в шею, старательно отталкивая все крики сознания о том, что происходящее сейчас — неправильно.
— Лили… — глухо пробормотал он, и его руки чуть сильнее сжали её талию.
— Да? — Лили вздрогнула, боясь услышать сейчас несколько самых страшных слов: «Ты должна уйти». Она хотела остаться. Хотя бы до утра.
— Спасибо тебе.
— За что?
Тедди вдохнул её запах, страшась услышать её ответные слова на его признание: «Я должна уйти». Только не сейчас, когда он постепенно отходил, когда произошедшее на празднике медленно отступало на второй план.
— За всё, что делаешь для меня.
Лили поджала губы и изо всех сил зажмурилась, не давая пролиться слезам. Он не узнает, как тяжело ей скрывать любовь, он не увидит её слёз. Пока она ещё может терпеть.
— Пожалуйста.



Кем они были друг для друга? Лили задавала себе этот вопрос, наверное, уже в десятый раз, сидя в Большом зале на ужине. Рождественские каникулы закончились, и сегодня вечером ученики вернулись в Хогвартс, чтобы завтра как ни в чём не бывало пойти на уроки. Вокруг царила атмосфера уныния и тоски, как это всегда бывало в конце каникул.
Лили сидела, тупо уставившись на своё имя, неаккуратно выведенное на белом, слегка помятом письме. Тарелка с пюре была незамедлительно отставлена в сторону, и Лили несколько зачарованно провела пальцем по буквам. Там, внутри, могло быть всё что угодно. Благодарность, обычный рассказ о том, как прошла последняя неделя, признание или просто откровение, которого Лили так боялась. Больше всего на свете она желала выяснить, кем же они друг для друга являются, но и страшилась этого не меньше. Тедди считал её другом и сестрой, какие тут чувства? Лили поджала губы в печальной улыбке. Если она признается, всё рухнет как карточный домик. Вот такая хрупкая у них дружба, вот такие непрочные у них узы. Чего, что самое главное? Понимания? Взаимовыручки? Дружбы? Привязанности? Любви?..
Лили и не заметила, как сжала в ладони письмо, как помяла бумагу. Выдохнув и устало покачав головой, она встала из-за стола и вышла из Большого Зала, направляясь в сторону гриффиндорской башни. В коридорах было практически пусто: большинство либо сидело в комнатах, либо в гостиных, общаясь и делясь впечатлениями. А у Лили лишь помятое письмо и рвущаяся на части душа, беспокойство и колотящееся сердце. Лили свернула в пустой коридор на пятом этаже и залезла на высокий подоконник окна с ярким витражом грифона. Животное величаво склонило голову в знак приветствия, заставляя Лили чуть улыбнуться.
Расслабленно вытянув ноги, она вытащила письмо, старательно отметая все сомнения. Она сильная и смелая, она не должна бояться каких-то слов. Всего лишь слов, которые могли разрушить всю её жизнь. Нет, она не сломается. Но тщательно построенный уклад вещей, скрываемые чувства и выверенное будущее полетит к чертям. Потому что кто-то имел несчастие влюбиться в отцовского крестника, в мужчину, который старше на десять лет. Потому что кто-то так и не смог понять то, что лежало на поверхности.
Лили вздрогнула. А если он знал?.. Но первые же строчки письма заставили её разубедиться в этом секундном предположении.
Хогвартс, Шотландия.
3 Января, 2025 год.
Дорогая Лили Поттер,
Спасибо за то, что была рядом. Твоя дружба действительно ценна для меня. Если что-то нужно, пиши. Пиши, в любом случае. Я жду новостей и с нетерпением ожидаю встречи. Не забывай о старике Тедди.
С наилучшими пожеланиями хорошо повеселиться в последние полгода учёбы,
Тедди Люпин.

Лили скомкала в руках письмо и с размаху стукнулась головой о стену. Глаза защипало от слёз, и Лили прикусила губу. Хотелось убеждать себя, что она ещё легко отделалась, но после той Рождественской ночи в его объятиях Лили не могла не думать, что над ней жестоко посмеялись небеса и всё происходящее — слишком неправильно и несправедливо. Утром они встали, улыбались друг другу, позавтракали, и Лили молча ушла. С тех пор они не виделись.
В стороне что-то зашуршало, Лили вздрогнула и мгновенно повернулась на звук, встречаясь взглядом с голубыми глазами Луи Уизли. Он учился на Райвекло, на седьмом курсе, как и она, но за все годы учёбы говорили они лишь несколько раз. Вот такая вот дружная семья.
— Я так понимаю, от Люпина письмо, да? —Луи как-то вяло усмехнулся и забрался рядом на подоконник, от чего Лили была вынуждена поджать вытянутые ноги. Луи имел светлые блондинистые волосы и голубые глаза, был худощавым и высоким, несколько смазливым пареньком в очках. Будучи парнем, он имел, по мнению Лили, куда лучшие внешние данные, чем она сама. Ведь рыжими волосами гордиться было нечего — в их семье это считалось нормой, а низеньким ростом и худенькой фигуркой тем более. — Можешь не отвечать, по глазам вижу.
Лили печально усмехнулась и уставилась в окно.
— Так легко понять, о чём я думаю, да?
— Нет. Просто я очень проницательный. — В тоне парня не было ничего насмешливого, казалось, он предельно серьёзен. Помолчав с минуту, он продолжил: — И долго вы будете разыгрывать комедию?
— Ничего мы не разыгрываем, — тихо произнесла Лили, наблюдая, как за стеклом падают снежинки. — Мы просто живём.
Послышался смешок, и Лили, нахмурившись, повернулась к Луи. В сердце больно кольнуло, словно он поиздевался над её горем.
— Режут, да?
— Что режут?
— Осколки. — Голубые глаза въелись в её растерянное лицо, выворачивая последующими словами душу наизнанку. — Осколки Рождества. Раздирают изнутри, да?
Лили вздрогнула, как от пощёчины.
— Ты знаешь…
— Что ты сбежала вслед за Люпином? Да, знаю. Не волнуйся, не расскажу никому, что малышка Лили бросилась в ночь спасать несчастного и покинутого малыша Тедди.
— Не говори так о нём, ему тяжело. — Лили покачала головой и хотела было продолжить, но Луи её перебил:
— А тебе не тяжело? — и она запнулась от резких слов парня. Ей было нечего сказать. Потому что он был прав. Абсолютно прав. Луи понимающе улыбнулся уголком губ и спрыгнул с подоконника. — Мне пора. Спокойной ночи, Лили. И да, мой тебе совет — не отвечай на его письма. Пусть расставляет приоритеты.
Лили усмехнулась.
— Если я не отвечу, потеряю последнюю связь. Не ему нужна наша переписка, а мне. —Лили не знала, зачем говорит ему всё это. Просто она устала держать это в себе, она больше не могла заглушать порывы сердца и стоны плачущей души.
Луи пожал плечами и скрылся в темноте, напоследок тихо кинув:
— Это ты так думаешь.
Силуэт Уизли скрылся в тени ночного коридора. Лили нехотя слезла с подоконника и отправилась к себе в спальню. Завтра будет новый день с учёбой и кучей эссе. Завтра она подумает о том, как поступить с Люпином. Всё завтра.



Прошло несколько месяцев, приближались Пасхальные каникулы. Ученики усердно готовились к сдаче экзаменов, которые в этом году стали на уровень сложнее. Лили каждый день уставала так, что ни на что, кроме уроков, не хватало сил. Уроки, тренировки по квиддичу, домашние задания… Иногда Поттер даже забывала о тех письмах, что лежали у неё в сундуке. Ни на одно не было отправлено ни одного ответа. Лили всё же решилась поступить так, как посоветовал Луи — она даже не читала их. Просто откладывала в стопочку, аккуратно перевязывая шёлковой лентой. Лили часто думала о том, что он пишет, но каждый раз отбрасывала эти мысли и продолжала заниматься своими делами. Она признавала, что просто устала и хотела отдыха. Будь что будет.
Лили прихватила длинные рыжие волосы заколкой, схватила книгу по углублённому курсу травологии и поспешила выйти из гриффиндорской башни. Вечерние сумерки уже окутали замок, в коридорах горели настенные факелы. Через два часа будет объявлен отбой, а пока Лили спешила в теплицы к Невиллу — они давно договаривались посидеть, попить чай, а заодно и пройтись по сложным вопросам экзамена.
Лили никогда особо не любила ночной Хогвартс и благодарила Мерлина за то, что не была старостой и ей не приходилось патрулировать после отбоя.
Свернув с лестницы, Лили вышла в пустой коридор на первом этаже. Сонные картины недовольно смотрели на нарушителя спокойствия, но она упорно не обращала на них внимания — занудные холсты с лицами иногда раздражали её.
В теплицах было тепло и светло, Невилл стянул перчатки и весело поприветствовал Лили Он был частый гость в доме Поттеров, поэтому у них сложились тёплые дружеские отношения. Для Лили, Джеймса и Ала Невилл был просто Невилл, и лишь иногда — профессор Лонгботтом.
Просидев в теплицах больше, чем следовало, Лили возвращалась в гостиную уже после отбоя. Самым неприятным было то, что сегодня патрулировали старосты Слизерина. Они-то не поскупятся на снятые очки, если заметят!
В конце коридора сверкнул огонёк Люмоса, заставляя Лили вздрогнуть и мгновенно убрать свой свет. Голоса приближались, она растерянно оглядывалась в поисках укрытия. Но везде были лишь картины и голые стены. Неразборчивый разговор становился всё ближе. Прижав к себе учебник по травологии, Лили зажмурилась, ожидая, когда свет Люмоса обнаружит её, но послышался шорох, и девушку накрыло какой-то мягкой тканью.
«Мантия невидимка!» — мгновенно поняла она.
— Вау, а с каких пор авроры ходят по ночному Хогвартсу? — насмешливо произнёс староста Слизерина, глядя сквозь Лили. Она с любопытством скосила глаза, пытаясь понять, кто же там был, но ничего не получилось. — Заблудился, Люпин?
Послышался тихий смешок, от которого сердце в груди забилось чаще. Лили узнала бы его из тысячи, это был чёртов Тедди! Но как?
— Не волнуйся, у меня есть причина быть здесь. Так что ради Мерлина, избавь меня от этого разговора. И убери палочку, Монтгервс, пораскинь мозгами и пойми, что аврор со стажем в семь лет явно опытнее тебя.
Слизеринцы пофыркали и прошли мимо Лили, совершенно её не заметив. До неё долетело лишь тихое шипение Монтгервса: «Когда-нибудь я сравняю тебя с землёй, ублюдок», но она уже не обратила на это внимания.
Подождав, пока старосты свернут за ближайший поворот, Лили стянула мантию-невидимку и резко обернулась к Люпину, встречаясь взглядом с его фиолетовыми глазами. Волосы посерели, хотя Лили могла и ошибаться: в темноте тяжело было разобрать, но глаза буквально светились фиолетовым цветом.
— Тедди. —Тот усмехнулся, наблюдая за её реакцией. Лили была ошарашена.
— Вау. А я-то думал, как ты отреагируешь.
— Что ты здесь делаешь? Тебя не должно быть здесь! — Лили нахмурилась. — Что-нибудь произошло? Поэтому ты тут? У тебя дело к профессору МакГонагалл?
— Ничего не случилось, и у меня действительно дело к директору, — спокойно объяснил Тедди, рассматривая стоящую перед собой девушку. Она была по-странному красива в этот вечер. Взволована, растеряна. Этого ли он ожидал? Да, наверное. Люпин хотел увидеть радость на её лице, но не мог. Что произошло? Почему она так вела себя с ним?
Тедди чуть усмехнулся. Скорее всего, девочка повзрослела, у неё появились друзья, может быть, мальчик. А он что делает? Что он хочет ей сказать? Что волновался? Не находил себе места из-за этих грёбаных писем? Что как мудак отправлял каждую неделю новое и каждое мгновение ждал ответа? Может быть, что выпросил ночную смену только для того, чтобы попасть сюда, в Хогвартс, к ней?
Лили выглядела немного смущённой. Её терзала совесть из-за тех писем. Но она действительно не могла больше как всегда отвечать на его коротенькие сухие записочки длинными сочинениями о своей жизни. А потом вдруг и расхотелось писать ему вообще. Потому что смысла в этом всё равно не было.
— Не хочешь поговорить? — Лили пожала плечами и мягко улыбнулась.
— О чём, Тедди?
— Тедди? Мерлин… — он усмехнулся, глядя своими фиолетовыми глазами прямо ей в душу. — Не хочешь поговорить о том, какого чёрта не отвечаешь на мои письма?
Лили чуть покраснела и отвела взгляд.
— Если я тебе противен после Рождественской ночи, так бы и сказала сразу. Я чувствую себя круглым идиотом.
— Ты мне не противен.
— Тогда что? — Лили покачала головой.
— Тедди, я не...
— Тогда что, Лили?
Та замерла, остановившись на полслова. Волосы стоящего перед ней Люпина постепенно окрашивались в яркий насыщенный красный цвет, а глаза переливались от бардового к настолько чёрному, что зрачки переставали узнаваться. Лили была потрясена до глубины души: чего-чего, а ярости она не ожидала.
Она хотела было ответить, но не было нужных слов. Они просто стояли друг напротив друга в пустом ночном коридоре Хогвартса. Их разделяли считаные метры, но расстояние постепенно увеличивалось, неосязаемо создавая между ними пропасть.
Прижав к груди учебник, Лили подняла голову, не отрывая глаз от его лица. Она старалась говорить твёрдо и прямо. Будь что будет. Видит Мерлин, это всё равно конец их дружбе. Тедди никогда раньше так сильно не злился на неё.
— Я не хочу больше таких отношений. — Люпин насмешливо поднял бровь, чем немало оскорбил Лили, но она всё же продолжила. — Не могу больше писать тебе о том, как мне плохо и одиноко.
Тедди не изменился в лице.
— Я твой друг, Лил, какие проблемы? Если хочешь о чём-нибудь поговорить, пожалуйста, давай поговорим. В конце концов, я старше, — усмешка скользнула по его губам, — может быть, помогу чем-нибудь.
— О, спасибо за предложение, — фыркнула Лили отходя на несколько шагов назад и значительно увеличивая между ними расстояние. Тедди нахмурился, заметив её отступление. Ему в первый момент показалось, что это защитная реакция и он чем-то её оскорбил, но быстро отбросил этот вариант, потому что обижаться было не на что. Обычное дружеское предложение. Однако последующие слова Лили выбили его из колеи. — Ты же так удачлив на любовном фронте, что просто завидовать тебе можно.
— Ты влюбилась? В кого? — его опасения начинали сбываться. Тедди чувствовал себя самым паршивым человеком на свете — он готов был убить того парня, из-за которого Лили так сильно страдала, что даже отказывалась от дружеской помощи. Она же не могла из-за каких-то глупых мимолётных чувств поссориться с ним? Не могла же, да?
Люпин терпеть не мог, когда она на него так смотрела. Словно ждала чего-то. Напряжённо поджимала губы и не мигая смотрела прямо в душу. Въедалась взглядом, растлевая злость и беспокойство, зарождая в сердце сомнения.
— В тебя. — И мир полетел куда-то к чертям. Ничто теперь не имело знания, лишь истина разъедала глаза. Потому что, несмотря на всю абсурдность этого признания, Тедди верил ей. Ощущал, что это действительно так. Лили была рядом, Лили поддерживала и давала ту самую заботу, лишь изредка прося что-либо взамен. Её большие серые глаза никогда не смотрели с осуждением, а маленькие ладошки никогда не причиняли боли. Почему он не догадался?
И сейчас он мог только тупо смотреть на Лили, замершую в ожидании ответа, не понимая, что должен сказать, как поступить. Двадцатисемилетнего мужчину, аврора со стажем, поставили в тупик лишь несколько слов семнадцатилетней девчонки.
— Я так понимаю, тебе нечего сказать, — спустя несколько минут молчания продолжила Лили и напряжённо вскинула голову. Словно пыталась отгородиться от него, спрятаться за стеной фальши и гордости. — Вот поэтому я никогда не говорила тебе об этом. Разница в десять лет меня мало волновала, но ты никогда не любил меня, да и не полюбил бы в ответ. А портить дружбу не хотелось. Я наивно полагала, что смогу и дальше оставаться рядом, запихивая все чувства подальше.
Лили грустно улыбнулась, наблюдая, как волосы Тедди вновь меняют цвет. С красного на серый. Опустошённый. Растерянный. Тедди никогда раньше не становился таким из-за неё.
— Я ошибалась. Не могу больше писать тебе и получать скупые записочки в ответ. Не могу больше улыбаться, а потом смотреть, как ты счастлив с Виктуар. Не хочу больше быть той последней соломинкой, за которую хватаются утопающие. Это больно и немного несправедливо. — Ногти до боли сжали учебник, а глаза щипало от невыплаканных слёз. Лили криво улыбнулась и всхлипнула. — Что самое обидное… Она так разбрасывалась твоим доверием. Так не ценила. И ты всё равно любил её, носил на руках фактически. Хотя о чём вообще? Плохие девочки всегда нравятся хорошим мальчикам.
Лили резко развернулась и понеслась прочь от него, подальше от этого места, подальше от него. Куда-нибудь, где можно будет поплакать и успокоиться, выпустить эмоции, не опасаясь, что кто-нибудь ненароком заденет и обидит.
Люпин развернулся и молча пошёл гулять по ночному замку. Его совершенно не волновало, что он опаздывает к МакГонагалл. Это на тот момент казалось таким неважным. Тедди чувствовал себя паршиво как никогда раньше. Он был круглым идиотом и козлом. Эгоистично пользовался Лили, не интересуясь, чем она вообще живёт. А когда понял, что может потерять её, разозлился, попытался сделать виноватой… Ну не придурок ли?
Что было хуже всего — он не знал, как сам относится к ней. Его тянуло к ней, как мотылька на свет, но Тедди не мог назвать это любовью. Это отличалось от того, что он чувствовал к Виктуар. Слишком сильно отличалось. Чувства к Уизли выбивали его из колеи, сжигали изнутри, подавляя своей динамичностью, а к Лили — успокаивали и позволяли ощущать себя нужным.
Люпин вновь и вновь возвращался мыслями к той рождественской ночи. Они были как никогда близки, даже слишком для друзей. Подсознательно он понимал, что это неправильно, но не хотел об этом думать. Ему нравилось ощущения её тела рядом с собой. Ему хотелось чувствовать её рядом. Слышать её дыхание. Держать в своих объятиях. Смотреть, как подрагивают во сне её ресницы.
Тедди чертыхнулся и пнул лежащий под ногой камень. Он был круглым идиотом. Чувства к Лили были — этого отрицать он уже не мог. Не такие, как к Мари-Виктуар, но от этого не менее сильные.
И почему до него всё так тяжело и долго доходит?!
В ту ночь он так и не дошёл до МакГонагалл. Лишь под утро успокоившись, Тедди направился к кабинету директора.
В ту ночь Лили так и не легла спать. В спальню она вернулась лишь тогда, когда ученики начали расползаться по кабинетам.



В конце июня закончились выпускные экзамены, и студенты уже собирали сундуки. Погода стояла отличная: солнце тепло припекало, согревая окрестности и даря хорошее настроение. Лили Поттер, как и предполагалось, закончила обучение на одни «Превосходно», что было не удивительно — она весь год посвятила только учёбе. Зато теперь Лили отдыхала и чувствовала глубокое удовлетворение. Через полтора часа она покинет это место, как и все её сокурсники. Хогвартс-экспресс увезёт их отсюда навсегда, а всё пережитое останется лишь воспоминаниями. На самом деле, самое дорогое в жизни Лили Поттер давно осталось позади: все её друзья давно вступили во взрослую жизнь, а Хогвартс без них уже не притягивал душу. Поэтому сейчас, сидя на берегу озера, она ощущала какое-то удивительное удовлетворение. Не было тех солёных слёз, что катились по щекам, или задумчивых взглядов. Не было атмосферы ущемлённого расставанием счастья… Да и вообще никого рядом не было. Нет, Лили не далось это легко — просто подобные воспоминания остались у неё о прошлых годах, когда покидали Хогвартс её друзья. И сейчас она с лёгкостью расставалась с теми тяготящими душу мыслями о собственном одиночестве в стенах этого огромного векового замка. От этого Лили становилось легче.
За спиной зашуршала трава, и через мгновение рядом присел Луи Уизли. Светлые волосы неопрятно взлохмачены, а в глазах горело какое-то несвойственное ему возбуждение. Обычно спокойный и уравновешенный, сейчас Луи напомнил Лили Джеймса.
Луи откинулся на траву, закидывая руки за голову и чуть взъерошив волосы. Лили поджала губы в улыбке: это был жест, характерный только Джеймсу.
— Ты специально это делаешь? — Луи покосился на Лили, и на его губах появилась улыбка.
— На самом деле да. Ты сидишь такая унылая, что просто грех не взбодрить тебя.
— Мерлин, верни нам Луи, ты, кажется, перепутал его с Джеймсом, — вяло пробормотала Лили, безразличным взглядом лаская гладь озера. Уизли приподнялся на локтях.
— Я просто пытаюсь напомнить тебе, что никто не умер и всё хорошо.
— Всё действительно хорошо. Просто… — Лили запнулась и нахмурилась, не понимая, как у него получается вызывать её на откровенность парой фраз. Луи терпеливо ждал, теребя в руках снятый синий галстук. — Просто меня всё никак не покидает ощущение одиночества, которое сопровождало весь этот год.
— Так какого нюхреля ты не подошла ко мне? — Лили несколько удивилась, глядя на серьёзного Луи. По его глазам было видно, что он не шутил.
— Мы же никогда не общались.
— И? — заметив, как Лили нахмурилась, Уизли добродушно усмехнулся. — Лил, мы не дети. Если и были какие-то обиды раньше, они ушли в прошлое. Не цепляйся за всё подряд, иди вперёд. Ты, в конце концов, Лили Поттер.
— Ну да, это как раз то, чем стоит гордиться. Неудачница Поттер, милашка и дурочка с переулочка, — фыркнула Лили, вызывая тихий смех Луи.
— Никогда не думал, что у тебя настолько заниженная самооценка.
— Раньше была нормальной, — буркнула Лили.
Луи некоторое время помолчал, а потом поднялся и, отряхнувшись, двинулся в сторону замка, кинув напоследок:
— Не засиживайся здесь долго, через полчаса мы выходим к Хогвартс-экспрессу. Приходи в наше купе, у нас недобор один человек. Ребята не будут против.

— Лили, эй, Поттер, проснись. — Она вздрогнула и обвела присутствующих непонимающим взглядом. Мерлин, она заснула. Может быть, самый главный момент в своей жизни — последнюю поездку в Хогвартс-экспрессе — она умудрилась проспать. Улыбнувшись подруге Луи, с которой она познакомилась только недавно, Лили потянулась и посмотрела в окно. На перроне стояли родители, из вагонов выскакивали дети. Царившая суматоха и атмосфера радости вывели Лили из сонного состояния.
— Мы приехали, пойдём, — прощебетала невысокая пухленькая подруга Луи с чёрными как смоль волосами. Внешне она больше напоминала добродушную хаффлпаффку. — Луи, сними сундук Лили, и пойдёмте уже отсюда, мне не терпится увидеть мою племяшку!
Лили несколько заторможенно вышла из вагона, высматривая в толпе родителей. Попрощавшись с рейвенкловцами и Луи, который самостоятельно добирался до дома, Поттер остановилась у колонны, устало опустив рядом сундук. Лили знала, что встречать её некому — отец с мамой на работе, Альбус с Роуз ещё не вернулись, а Джеймс на чемпионате во Франции. Но она до последнего момента надеялась, что хоть кто-нибудь заберёт её с поезда.
Но, как оказалось, в такой важный день она оказалась одна. Как, впрочем, и весь этот год. Лили чуть усмехнулась и, резко развернувшись в сторону выхода, уткнулась носом в чью-то грудь. Спешившись, она отскочила, чувствуя, как стремительно краснеют щёки.
— Простите, — пробормотала она и подняла взгляд на стоящего перед ней мужчину. Мурашки пробежались по телу, а сердце забилось с перебоями. Стоящий перед ней Тедди Люпин выглядел помятым и уставшим, но это был определённо он. Пришёл встретить её? После всего, что она наговорила?
Лили глубоко вздохнула.
— Привет. Давно не виделись. — На губах Тедди появилась улыбка, та самая потрясающая улыбка, от которой образовывались небольшие ямочки на щеках.
— Так давно, что я соскучился. — Лили сложила руки на груди, не зная, как реагировать. Первым желанием было броситься ему на шею, обнять, но… Теперь, когда ему всё известно, будет ли это нормальным?
— Я тоже. — Она не желала этого принимать, признание вырвалось само собой. Неловкость стянула их, как стягивает людей, слишком много знающих друг о друге. — Не ожидала тебя здесь увидеть.
— Я решил, что будет обидно, если тебя никто не встретит. — Тедди пожал плечами, засовывая руки в карманы.
— Спасибо, — чуть улыбнулась Лили, сосредоточенно наблюдая за ним. — Я действительно тебе благодарна, но это несколько неразумно с твоей стороны.
— Почему? – он усмехнулся. — Из-за того, что наши отношения нельзя назвать дружескими? Лил, мы взрослые люди. Не собираюсь прятаться от тебя.
— Наши отношения нельзя вообще никак охарактеризовать! — резко прикрикнула Лили не замечая удивлённые взгляды прохожих. Тедди нахмурился.
— Чем они тебя не устраивают?
— Тем, что они позволяют тебе гулять со всеми подряд, но постоянно приходить ко мне! Тем, что ты, как показало Рождество, можешь спокойно обнимать меня всю чёртову ночь, а потом мило улыбаться на утро, словно ты — мерлинов пастор! — глаза Лили горели от праведного гнева, а разметавшиеся по плечам рыжие волосы делали из неё настоящую злую ведьму. Тедди рассмеялся, мягким движением притягивая её к груди. Лили опешила от такого обращения, удивлённо глядя на улыбающегося Люпина. Твёрдо надавив ладошками на его грудь, она чуть отстранилась. — Ты что, совсем ничего не понял? Я только что запретила меня обнимать!
Словно не замечая сопротивления, Тедди склонился над ней и мягко дотронулся до её губ своими, ласково целуя застывшую в его руках Лили. В душе что-то всколыхнулось, сердца заколотились в такт, объединяя их в единое целое. Неосознанно.
— Прости, — усмехнулся Тедди ей в губы, — не удержался.
— Вот дурак, — смущённо пробубнила Лили, обнимая его за шею и притягивая ближе к себе. Люпин тихо засмеялся и ответил на её поцелуй со всей нежностью, на которую только был способен.
Солнце освещало платформу девять и три четверти; прохожие с улыбками отводили глаза. Раздался гудок Хогвартс-экспресса, толпа постепенно редела, а со стороны выхода раздался возмущённый возглас Джеймса:
— Эй, Тедди целует мою сестру!